Наши волонтеры каждую неделю ходят к детям в Центр психического здоровья. В том числе, к девочкам, которые лежат там с попытками суицида и селфхармом – самоповреждениями. Мы-то все в «Даниловцах» про это мало что знаем. А вот наши волонтеры иногда — слишком много. Как, например, волонтер Анна Шереметева. Аня смотрит на порезанные руки девочек, думает и сама себе отвечает на вопрос: что она лично может там сделать.
«Есть один способ помочь, когда человеку грустно. Он совсем простой и в отличие от таблеток не имеет противопоказаний. Почему его так редко применяют — загадка.
Это объятия. Когда грустно, тревожно, страшно. Обнимать нужно не менее 30 секунд подряд. Можно применять двойную и тройную дозу по необходимости. Ограничений по приему нет.
У Кристины — рыжие волосы и руки по локоть в полосах йода и пластыре. Она легко общается, любит обниматься. А ещё она режет себя. Мне не понять, зачем, и я пытаюсь спросить. Она коротко поднимает одно плечо и смотрит в сторону. Она-то откуда знает, ей лет 14 в лучшем случае. Я и то не знаю. А мне вдвое больше плюс профильное образование…
Кристина с приятельницами обсуждают романы и экранизации Стивена Кинга, размахивают руками. У Кристины толстовка с метал-символикой, рукава закатаны до локтя. Я там же, с ними. Мой взгляд все время цепляется за ее руки. Мне кажется — я могу излечить, поговорить, и по взмаху волшебной палочки… Ведь если с этой хорошей, разумной девушкой просто по-человечески обсудить, предложить другое…
Самонадеянность — милая штука. Профессор в университете шутил, проходя мимо нашего стола: «Это — Анна. Она думает, что она Бог…» Все очень смеялись, я смотрела на него укоризненно и качала головой. Профессору за 60. Он многое понимает.
Я расспрашиваю тех, у кого есть опыт селфхарма, читаю учебники. На английском много больше информации — о подростках, суициде, помощи, поддержке, рисках. Не знаю, какой информацией обладают врачи и психологи в нашей больнице. Надеюсь, что обширной и глубокой.
Реклама 13
И мне нужно делать усилие, вталкивать себя в образ мыслей человека, который так делал. Потому что лично для меня это чуждо, абсолютно. Мне нравится сдавать кровь как донору, но я отворачиваюсь в момент введения иглы. Неприятно.
Мне объясняют, что это так не воспринимается. Кому-то нет проблемы в том, чтобы провести чем-то острым по своему телу. То есть — ну ничего такого. Просто немного отвлекаешься от тяжёлых мыслей и чувств. Оно же не сильно. Заживёт. Не других же! Чего вы все?!
Разве может быть волшебное слово, после которого человек не будет так делать? Да даже булочки так просто есть не перестаёшь, если доктор скажет немного похудеть. А тут такое. С острого предмета — поменять на объятия. Но эффект тот же, что самое смешное.
«Я знаю способ, чтобы стало немного легче, когда плохо. Нужно просто обнять друг друга и не отпускать 30 секунд. Можно и дольше. Хочешь, попробуем?»
Девочка медлит, потом кивает и двигается ближе. Наши с ней волосы гладит тёплый ветер. Мы обнимаемся на скамейке у ворот детской площадки, запертой на замок.
…Почему мы так редко это делаем?»
Помочь детям в больнице очень просто: запишитесь вот здесь, пройдите инструктаж и — вперед. Дети очень ждут взрослой доброй помощи!
А еще можно помочь нам пожертвованием вот тут. Спасибо!