Апрельская встреча группы психологической поддержки

— Елена Куликова,  психолог  Добровольческого движения Даниловцы

«Дети Дон-Кихота» — тема встречи, которая состоялась 20 апреля. Речь шла о сиротах и не только. Мы познакомились с техникой написания синквейна (Синквейн — пятистрочная стихотворная форма, возникшая в США в начале XX века под влиянием японской поэзии. В дальнейшем стала использоваться (в последнее время, с 1997 года, и в России) в дидактических целях, как эффективный метод развития образной речи, который позволяет быстро получить результат — прим.ред.). На встрече  участников особенно заинтересовали два вопроса:

1.Как говорить с подопечными-сиротами о детстве?

2.Проблема усыновления. Откуда возникает это желание?

По второму вопросу решено провести отдельную встречу. По первому вопросу сделаны следующие выводы. Образ родителей во многом определяет личность человека. Поэтому говорить о них необходимо. Повышенная агрессия у подопечных-сирот является компенсацией низкой самооценки. Недоверие к окружающему миру складывается постепенно и связано с травмами отвержения, оставления и т.п. Девиантное поведение, как провокация на проверку новых значимых взрослых, подчас неосознаваемые.

При составлении синквейна обнаружены общих две основные проблемы в отношении сирот: одиночество и ожидание.

Ребенок может оказаться в замещающей среде по разным причинам. Сиротство – это не всегда про гибель родителей. Совсем нет, к сожалению. Так называемые фактические сироты – это всего 4-5% от общего количества сирот. Большая же часть – социальные сироты («отказники»; дети, оставшиеся без попечения родителей и т.п.). Ребенок сирота – правовой статус, установленный по решению суда.

Что испытывает ребенок в отрыве от матери и привычной его среды? Сильный стресс и разного рода негативные переживания, травмирующие его психику, что может отразиться в дальнейшем и на характере, и на поведении и даже на интеллектуальном недоразвитии, но оно иное, чем у детей с умственной отсталостью. Среди детей сирот есть дети, от которых отказались в роддомах или позже. Есть дети и с ограниченными возможностями здоровья, ментальными нарушениями. У сирот зачастую подорвано доверие к значимому близкому. Базовое доверие к миру закладывается до года в отношениях с матерью или другим замещающим взрослым, но и более поздняя эмоциональная депривация приводит к нарушению близости в дальнейшем. Депривация – лишение, т.е. ребенок лишается необходимых для его развития стимулов.

В силу маленького возраста психика еще очень подвижна и не устойчива. Перенасыщенная среда со сменяющимися взрослыми, множеством детей со своими потребностями, криками, агрессией может послужить тормозящим и искажающим фактором. Дети нуждаются не только в играх, еде и тепле, но и в утешении. Возраст, в котором началась и закончилась депривация является важным фактором, определяющим обратимость негативных процессов. Оставление родителями даже на время в раннем возрасте накладывает серьезный отпечаток на личность ребенка.  Раздражительность и плаксивость возникают, как следствие выученной беспомощности, невозможность что-либо изменить. Отстраненность, «бесчувствие» к своим желаниям и происходящему во вне, как защитный механизм от боли. Невыраженная злость и отчаяние на несправедливость способствует появлению страхов.

Ребенок из-за всех сил ищет привязанности. Привязанность – способность устанавливать близкие, доверительные отношения с другим человеком. У детей сирот «орган привязанности» зачастую не сформирован. Они могут быть даже навязчивыми, но контакты эти остаются поверхностными и потребительскими. Объектами привязанности у сирот могут быть мультипликационные персонажи или другие вымышленные герои. При этом ребенку очень сложно будет идентифицировать свою личность. Поэтому ищутся новые формы общения и помощи сиротам, например, программа «Старшие братья и сестры».  На сегодняшний момент в нашей стране осуществляется программа «Территория без сирот», в России должны исчезнуть детские дома, а дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей – перейти в семьи, в том числе этот процесс касается и детей с ОВЗ. Процесс ликвидации детских домов в России является еще и следствием такого глобального процесса как «деинституализация», т.е. закрытие разных социальных институтов, но число сирот, в том числе и с ограниченными возможностями здоровья, находящихся на попечении общества по-прежнему высоко. С ними встречаются и наши волонтеры в своей практике.

Приведу одну историю из реальной жизни уже взрослого человека. Назовем его Леша. Он не сирота, но Леша столкнулся в своей жизни с последствиями, перенесённой в детстве эмоциональной депривацией. Потребовалось много времени и его усилий, чтобы расстаться с отжившими защитами; принять и осознать своих близких. Герою повезло, в его жизни в последствии оказалось не все так мрачно. В школьные годы он начал общаться больше с мамой и со сверстниками. Появился ресурс на что опираться, а бывает, когда совсем не на что, тогда и становление личности затруднено, и ходят по свету повзрослевшие, потерявшие себя дети. Рекомендую всем, кому интересна данная тема, кто общается с подопечными сиротами или людьми, столкнувшимися с последствиями перенесенной депривацией документальные фильмы: «Джон», «Осторожно чувства».

ДЕТИ ДОН-КИХОТА НЕ ЕДЯТ МАННУЮ КАШУ

Большая семья: мама, папа, бабушка, дедушка, соседи милые, добрые.  Много любви, тепла. Счастье. Во дворе качели, которые сделал для внука дедушка. Подружка Лёля и мальчик Кирилл. Все они из одного подъезда. Мамы приятельствуют. Мальчика зовут Леша. Ему два годика с хвостиком. Он ходит уже в садик. Там хорошо. Добрая воспитательница. По дороге в садик мальчик все время поет свои любимые песни. Бабушка забирает из садика. Ему надо ей много успеть рассказать, как он лепил из пластилина, там много пластилина. А еще там детская площадка с дорожными знаками, светофором настоящим, только маленьким. Ездить можно по дорожкам на зеленый свет, а на красный надо остановиться и пропустить пешеходов. Он ездил на зеленой машине с   педальками. «Это не сложно!». Оказывается, площадку оформляли мама и дедушка Леши. Это было условием, чтобы его взяли в 2 года с хвостиком в сад, так как там не было ясельной группы. Солнце, счастье, любовь, тепло.

Зашло солнце, когда его мама решила уйти от папы.  Что там меж ними произошло мальчику не ведомо. Леша помнил тот обычный зимний день. Ничем не примечательный. Забрала его мама из садика раньше, чем обычно. Молчит. Тревожно. Дома собрала вещи, завязала узлом. Посадила на санки, один узел положила на ноги сыну, сказала крепко держать. Мама молчит, и Леша молчит. По дороге встретили бабушку. «Сейчас мы развернемся и поедем домой», — подумал мальчик. Бабушка в недоумении смотрит на них:

— А вы куда собрались?

— Я ухожу. Буду подавать на развод…

Страх. Ужас. Ощущение, что солнце погасло, но его и не было, на улице уже было темно. Мальчик не издал ни звука.

Лешу быстро оформляют в ведомственный детский сад с ночными группами. Мальчик на всю жизнь запомнил свой первый день в новом садике. Встали рано. Долго ехали. Всю дорогу молчали. Зашли в большой дом. Шкафчики, как в прежнем детском садике. Мама раздела Лешу, присела на корточки и сказала, что они увидятся в пятницу, он скоро привыкнет и ушла. Незнакомая тетя взяла мальчика за руку и повела в группу. Ему так захотелось кричать, броситься вслед за мамой, но ничего этого не сделал. Поспали. Полдник. Мальчик сел на стул у двери и стал ждать маму или бабушку. Хорошо бы папа пришел, он его уже давно не видел, скучал. Но вот его зовут на ужин. Раньше он никогда не ужинал в прежнем садике. Есть не хочется. Начал болеть живот. Страх усилился. Пришла ночная няня. Кто это? Отправили чистить зубы. А он все ждет кого-то из своих, а они не идут и не идут. Объявили команду: «Всем спать!, — Леша закричал, — Я буду спать дома. Я хочу домой! Хочу к маме и папе, к бабушке и дедушке». Никакой реакции не последовало, словно он был один в большой комнате, и кричал в пустоту. Леше опять захотелось кричать, а потом кинуться с кулаками на эту чужую тетю и драться. Кричать громко, чтобы мама и папа услышали. Но ничего этого не было осуществлено, он покорно встал со стула и побрел чистить зубы. Мальчик почувствовал тошноту. Кричать нельзя. Здесь дисциплина. Кричит няня, торопит. Дети молча, выполняют указания. Все, больше он не мог продолжать эту внутреннюю борьбу и заплакал.

— Так, это у нас что еще такое? – нянечка вдруг обратила внимание на Лешу, — Ты что же всю неделю собрался тут слезы лить? Так ты нас затопишь. У нас не плачут. А мальчики тем более. Некогда нам этим заниматься. Всем на бочок, руки сложили лодочкой и под правую щеку…

«Неделя – это много или мало? Я не умру за это время? А вдруг больше никогда не увижу маму и папу, бабушку и дедушку?! Страшно то как! Устал…», — думал, проваливаясь в сон Леша.

На следующий день Леша заметил, что некоторых детей не оставляют на ночь, их забирают домой. «Почему мне надо оставаться здесь на ночь?! Значит я не нужен, плохо себя вел? Я больше так не буду! Буду очень послушным. Буду слушаться всегда-всегда!». Мальчик ждал той самой пятницы, когда он увидит маму, но время тянулось ужасно долго…

Шло время. Леша начал немного привыкать к новым порядку, правилам. С понедельника по пятницу он был в «ненавистном» ему саду. На выходные его мама привозила к бабушке и дедушке. Мальчик стал грустным, замкнутым. Сильно похудел. Один раз Леша заболел, позвонили маме, и попросили его забрать. Это был самый счастливый день за последнее время. За ним приехала мама и не надо было оставаться на ночь в садике. Они приехали домой, и оказалось, что помимо его и мамы дома еще и соседи.

— Вы почему не на работе? – удивился мальчик.

— Мы были на работе. Вечером, после работы, все идут домой, — объяснили соседи.

«Все домой?! А я сплю в саду?!». Леша был в ярости, у мальчика перехватило дыхание от несправедливости и злости, но…Он ничего не сказал. Все это он оставил при себе.

Время в саду тянется ужасно долго. Больше всего он ненавидел завтраки! Точнее: молочные каши, пудинги, запеканки, молоко с пенками, молочные супы. Запах горячего молока вызывал у него приступ тошноты. Последствие белкового отравления в шесть месяцев. Сейчас это называется непереносимость лактозы. От молока начиналась рвота. Ребенка не выпускали из-за стола, пока он все не съест. Он не ел. Начиналась торговля на половинки, четвертинки… Другие ребята уже играли, собирались на прогулку. А Леша сидел, молча, смотрел на застывающую манную кашу. Потом он начинал тыкать в нее пальцем, и наблюдать, как тот не проваливался в нее, значит каша, совсем застыла. Леше становилось от этого совсем не по себе. Тогда воспитательница со злостью начинала свой монолог:

— Все сейчас пойдут гулять, а ты будешь стоять в углу, нахал какой! Дрянь! Тебя все ждут. Все, одного тебя! Никто не идет гулять. Ты знаешь, как в войну дети голодали? Умирали…

А Леша не знал, что такое умирать от голода, но понимал, что делает что-то очень ужасное, потому что из-за таких как он, которые отказываются есть кашу, умирают другие дети. Но все равно не ел, только пробует поднести ложку ко рту и у него подкатывает рвотный спазм. Его, «маленького мерзавца», выдергивают из-за стола, ставят в угол. Ух, он испытывает облегчение и даже радость. Здесь, в углу ему хорошо. Леше уже и гулять не хочется, играть. Он буде стоять здесь, только бы не видеть эту кашу и не слышать разгневанную воспитательницу.

Леша становится упрямым, закрывается. Все чаще остается в одиночестве, ведь он «тот самый гад», из-за которого не идут гулять другие ребята. Все чаще возникают драки с мальчишками.

Музыкальные занятия — отдушина. Там песни, танцы. Звуки. Движение. Ему дают солировать, репетиции перед праздниками проходят в тихий час. Тогда что-то оттаивает внутри, привычное, теплое разливается по всему телу, радость. Музыкальный работник ему очень нравится. Она добрая.

Только воспитательница не довольна им. Спрашивает музыкального работника, почему выбрали его опять солировать, ведь ее сын поет не хуже, а может, и лучше этого хулигана и драчуна. Леша так старался петь хорошо, чтобы его похвалили.  Ждал маму или папу… «Вот, они придут на праздник, увидят какой у них сын, заберут и все будет, как раньше». Но среди гостей их нет. «Не смогли, не отпустили. Так надо». Одиночество, стыд. «Не справился, такой никому не нужен. Я виноват во всем! Счастье и любовь надо заслужить».

На прогулке часто к воротам подходит незнакомый ему дедушка, выгуливающий собаку. Они стали общаться. Леша всегда ждет этого дедушку, чтобы рассказать про своего нового друга. Да-да он не рассказывает про обиды и унижения. Он еще маленький и не хочет помнить все, от чего болит живот, наворачиваются слезы и сжимаются кулаки. Он рассказывает новому знакомому про своего друга — Карлсона. Он живет на крыше соседнего дома. В тихий час, когда все спят, тот прилетает за Лешей и уносит в свой домик, который очень хорошо видно с места, где стоит кровать мальчика. Там они пьют чай с вареньем и конфетами. Там так хорошо! Леша все чаще погружается в свои фантазии.

По субботам и воскресеньям у бабушки с дедушкой Леша может иногда видеться с папой. У папы новая семья. «Папа хороший! Мама плохая! Она все разрушила! Ненавижу воскресенья, когда мама за мной приезжает! Заберет, а на утро отвезет в детский сад, до пятницы. Теперь я знаю пятидневка, — это очень долго!».

«Мама, я тебя ненавижу! Мама, я тебя так люблю, когда мы спускаемся в лифте от бабушки с дедушкой, и ты смотришь на меня с такой нежностью!». Эти «качели» невыносимы для маленького мальчика, он начинает кусать и щипать себя.

Самое худшее происходит летом. Весь детский сад выезжает на летнюю дачу. Три месяца. Один день в месяц родительский день. Его ждешь и готовишься, но его никогда не бывает по-настоящему. В этот день всегда совпадал с карантином. Боялись очень за здоровье детей. Леша слышал, как воспитатели говорили, что родители у всех маразматики, обкормят детей ягодами и уедут, а им расхлебывай. Родители узнают о карантине, когда подходят к воротам и читают надпись. Все общение сводится к дырочке в заборе. Только о ней не все знают. Она рядом с площадкой группы Леши. Это их тайна, они никому не рассказывают про нее. Она одна, а детей много. Все по очереди держатся за родные, теплые пальцы. Тактильность однако… Еще можно прижаться глазом к дырке в заборе и на всех своих посмотреть. Взрослым это уже сделать сложнее, она низко. С их ростом не удобно. Вот бабушка, дедуля, мама, а папы опять нет. Он не смог. Дела. На полдник дети получат смешанные и поделенные поровну между всеми ягоды, которые привезли родители, и на этом родительский день будет считаться закрытым. Леша будет смотреть на луну и по его щекам будут стекать соленые капли…, пока, но их становится все меньше.

Леша взял под тотальный контроль свою жизнь. Стал быстро утомляться. Болеть. Зато бывать дома на время болезни, мама на больничном, они вместе. Так работало приспособление, хотя и совсем не творческое, а для выживания маленького человека…

Быстрое пожертвование по QR коду

Введите ваш e-mail и сумму пожертвования и нажмите на красный баннер:

Наш сайт с целью персонализации сервисов и повышения удобства пользования сайтом использует файлы cookie. Продолжая просматривать сайт, вы соглашаетесь с данными условиями. В случае несогласия, Вы можете отключить использование файлов cookie в настройках браузера. Подробнее

Обратная связь

Оставьте обращение, и мы ответим вам в течение одного рабочего дня

* обязательные поля

Нажимая кнопку «Отправить», вы подтверждаете своё согласие на обработку персональных данных